Сладость на корочке пирога - Страница 87

27

Инспектор Хьюитт стоял посреди моей лаборатории, медленно поворачиваясь вокруг себя, его взгляд прожектором скользил по научному оборудованию и химическим шкафам. Сделав полный круг, он остановился, потом начал крутиться в противоположном направлении.

— Невероя-ятно! — протянул он. — Просто невероятно!

Лучи восхитительно теплого солнечного света лились в высокие створные окна, подсвечивая собиравшуюся закипать мензурку с красной жидкостью. Я отфильтровала половину жидкости в фарфоровую чашку и протянула инспектору. Он воззрился на нее с сомнением.

— Это чай, — пояснила я. — «Ассам» от «Фортнум и Мэйсон». Надеюсь, вы не возражаете, что я его подогрела?

— Подогретое — это то, что мы пьем в участке, — сказал он. — Я им вполне удовольствуюсь.

Потягивая чай, он бродил по комнате, разглядывая химическую аппаратуру с профессиональным любопытством. Он снял с полок пару мензурок и рассмотрел их на свету, потом наклонился посмотреть в окуляр моего Лейтца. Я видела, что ему сложно приступить к делу.

— Прекрасный образец костяного фарфора, — наконец сказал он, поднимая чашку над головой, чтобы прочитать на донышке имя изготовителя.

— Это довольно ранний Споуд, — уточнила я. — Альберт Эйнштейн и Джордж Бернард Шоу пили чай из этой самой чашки, когда приезжали навестить моего двоюродного дедушку Тарквиния — разумеется, не одновременно.

— Любопытно, о чем они разговаривали друг с другом, — заметил инспектор Хьюитт, глянув на меня.

— Любопытно, — ответила я, тоже глядя на него.

Инспектор сделал еще глоток чаю. Он производил впечатление беспокойного человека, как будто хотел что-то сказать, но не знал, как начать.

— Это было сложное дело, — сказал он. — Причудливое, на самом деле. Человек, тело которого ты нашла в огороде, был абсолютным незнакомцем — или выглядел таковым. Все, что мы знали, — то, что он приехал из Норвегии.

— Бекас, — сказала я.

— Прошу прощения?

— Мертвый бекас на пороге нашей кухни. Бекасы не прилетают в Англию до августа. Его должны были привезти из Норвегии — в пироге. Вот как вы выяснили, да?

Инспектор выглядел озадаченным.

— Нет, — ответил он, — Бонепенни был обут в новую пару туфель, на которых было указано имя производителя из Ставангера.

— О, — сказала я.

— Отсюда мы смогли проследить его путь довольно легко.

Рассказывая, инспектор Хьюитт рисовал руками карту в воздухе.

— Наши запросы здесь и за границей помогли выяснить, что он сел на корабль из Ставангера в Ньюкасл-апон-Тайн, а оттуда добрался поездом до Йорка и затем до Доддингсли. Из Доддингсли он взял такси до Бишоп-Лейси.

Ага! Именно как я подозревала.

— Точно, — согласилась я. — А Пембертон — или его следует называть Бобом Стэнли? — следовал за ним, но ненадолго задержался в Доддингсли. Он остановился в «Веселом кучере».

Одна бровь инспектора Хьюитта поползла вверх, словно кобра.

— О? — произнес он, чересчур небрежно. — Откуда ты знаешь?

— Я позвонила в «Веселый кучер» и поговорила с мистером Кливером.

— Это все?

— Они были там вместе, точно так же, как при убийстве мистера Твайнинга.

— Стэнли это отрицает, — возразил он. — Утверждает, что не имеет к этому ни малейшего отношения. Чист, как свежевыпавший снег, так сказать.

— Но в ремонтном гараже он сказал мне, что убил Бонепенни! Кроме того, он более или менее признал, что моя теория верна: самоубийство мистера Твайнинга было спектаклем.

— Ладно, посмотрим. Мы занимаемся этим, но потребуется какое-то время, хотя я должен признать, ваш отец очень нам помог. Он рассказал историю о том, как бедного Твайнинга довели до смерти. Жаль, что он не пожелал сотрудничать раньше. Мы могли бы избежать… Извини, — прервал он сам себя. — Мысли вслух.

— Моего похищения, — подсказала я.

Я восхитилась, как ловко инспектор меняет тему.

— Возвращаясь к настоящему, — продолжил инспектор, — поправь меня, если я ошибаюсь. Ты думаешь, что Бонепенни и Стэнли были сообщниками?

— Они всегда были сообщниками, — подтвердила я. — Бонепенни воровал марки, а Стэнли продавал их за границей неразборчивым коллекционерам. Но они так и не избавились от двух «Ольстерских Мстителей» — эти марки были слишком хорошо известны. Учитывая, что одна из них была похищена у короля, для любого коллекционера было слишком рискованно иметь ее в коллекции.

— Любопытно, — заметил инспектор. — И?

— Они собирались шантажировать отца, но на каком-то этапе, видимо, произошел разлад. Бонепенни приехал из Ставангера, чтобы сделать дело, и в этот момент Стэнли понял, что может следовать за ним, убить его в Букшоу, забрать марки и уехать из страны. Вот так просто. А виновником признают отца. Так оно и произошло, — добавила я с укоризненным видом.

Повисло неуклюжее молчание.

— Послушай, Флавия, — сказал он наконец. — У меня не было особого выбора, понимаешь. Других подозреваемых не было.

— А как насчет меня? — спросила я. — Я была на месте преступления.

Я махнула рукой в сторону бутылочек с химикалиями, выстроившихся вдоль стен.

— В конце концов, я много знаю о ядах. Меня можно считать очень опасной персоной.

— Хмм, — задумался инспектор. — Интересная позиция. И ты была там во время смерти. Если бы дела не пошли так, как пошли, ты бы точно попала под подозрение.

Я не подумала об этом. Дыхание смерти пролетело мимо меня, и я вздрогнула.

Инспектор продолжил:

— В качестве аргумента против, однако, выступает твой рост и вес и отсутствие реального мотива, а также факт, что ты не пыталась не попадаться на глаза. Обычный убийца, как правило, избегает полиции изо всех сил, в то время как ты… вездесуща, вот какое слово приходит мне на ум. А теперь, что ты хотела сказать?